Сколько Россия потратит на борьбу с кризисом, таинственные владельцы «Фонбета» и провал ОПЕК+

Правительство наконец рассказало, сколько потратит на преодоление кризиса. Этих денег не хватит, а пойдут они не по адресу, считают экономисты

Спустя месяц после того, как скорое наступление масштабного кризиса из-за эпидемии COVID-19 стало очевидным, российские власти впервые назвали сумму, которую государство потратит на тушение пожара. На борьбу с эпидемией и ее экономическими последствиями выделят 2,8% ВВП, а с учетом компенсации низких цен на нефть — 6,5% ВВП, или около 7 трлн рублей. Это вдвое меньше, чем сейчас тратят развитые страны, и вдвое меньше, чем Россия потратила на преодоление предыдущего кризиса — хотя МВФ уже заявил, что нынешний будет хуже. Если верить чиновникам, большую часть денег получат крупные компании — но это похоже на рецепт из 2008–2009 года, который нынешнему кризису не подойдет, считают экономисты.

Сколько и на что потратят

Оценок общей суммы, которую государство потратит на поддержку экономики, не было долго — но на этой неделе мы услышали сразу три: от Владимира Путина, министра экономики Максима Решетникова и самую свежую и подробную — от министра финансов Антона Силуанова. Ситуацию это прояснило — но не до конца.

Силуанов оценил сумму, которая будет направлена из бюджета на ликвидацию эпидемии и ее экономических последствий, в 2,8% ВВП (3,1 трлн). Общий объем фискальной поддержки экономики в 2020 году (с учетом компенсации падения цен на нефть) — в 6,5% ВВП.

Из 3,1 трлн рублей «антикоронавирусного пакета» Силуанов подробно раскрыл затраты примерно на 1 трлн: 500 млрд рублей пойдет на помощь здравоохранению и врачам (возможно, сюда включены и другие меры соцподдержки), 350 млрд рублей — компенсации внебюджетным фондам за снижение страховых взносов малого и среднего бизнеса (МСБ), 200 млрд субсидий для регионов и 80 млрд рублей — прямые выплаты МСБ.

Составитель недавнего доклада ведущих экономистов об антикризисных мерах, вице-президент фонда «Либеральная миссия» Кирилл Рогов предполагает, что частью оставшейся суммы должны стать госгарантии по льготным кредитам для крупных компаний из списка системообразующих. РБК оценивал возможные расходы государства на госгарантии и субсидирование ставок по этим кредитам примерно в 300 млрд рублей, источники Forbes оценивали объем госгарантий в 430 млрд рублей.

Большая часть разницы между «антикоронавирусным пакетом» на 2,8% ВВП и «большим пакетом» на 6,5% объясняется тем, что в последний включены 2 трлн рублей из Фонда национального благосостояния (ФНБ), которые автоматически будут направлены на компенсацию выпадающих доходов бюджета из-за падения цен на нефть.

Много это или мало

Даже если взять за расчетную цифру «большого пакета» в 6,5% ВВП, названную Силуановым, — это значительно меньше, чем тратят на антикризисные меры западные страны, которым не нужно компенсировать выпадающие нефтяные сверхдоходы. По оценке института исследований ВЭБ, в Германии на помощь экономике выделено 37% ВВП, в Италии — 20%, в Великобритании — 16%, во Франции — 14%, в США — 12,4%.

Можно сравнить эту цифру и с расходами правительства на поддержку экономики во время кризиса 2008–2009 годов. Но и это сравнение показывает, что нынешний антикризисный пакет правительства вдвое меньше тогдашнего — хотя МВФ считает, что кризис окажется глубже предыдущего.

Алексей Кудрин, в 2008–2009 годах занимавший пост министра финансов, оценивал тогда антикризисные меры правительства в 10% ВВП. Глава Экономической экспертной группы Евсей Гурвич в 2010 году оценивал только антикризисные затраты бюджета в 11% ВВП, а эксперты ВШЭ в 2011-м — не менее чем в 14% ВВП. Зампред Счетной палаты Валерий Горегляд в 2013 году подсчитал, что общая стоимость антикризисных мер тогда составила 13,9%.

В результате кризис 2008–2009 года все равно обошелся России дорого — ростом безработицы на 26%, обвалом ВВП на 7,9% в 2009 году и худшим среди 20 крупнейших экономик мира спадом производства.

Что не так

Выводы о структуре антикризисных расходов правительства на основании слов чиновников сделать невозможно. Но из описаний антикризисных программ, которые пересказывали чиновники The Bell и Forbes, следует, что правительство решило сфокусироваться на поддержке крупного бизнеса — так же как это делалось в 2008–2009 годах. «Правительству не стоит “готовиться к предыдущей войне”», — намекали на это экономисты в докладе фонда «Либеральная миссия».

Обращение правительства к опыту 2008–2009 года неизбежно — двое главных экономических чиновников Белого дома, первый вице-премьер Андрей Белоусов и министр финансов Антон Силуанов, тогда принимали активное участие в разработке антикризисных мер. Первый возглавлял департамент экономики и финансов аппарата правительства (премьером был тогда, напомним, Владимир Путин), второй — был заместителем Алексея Кудрина в Минфине.

Но между предыдущим и нынешним кризисом — огромная разница, указывают опрошенные The Bell экономисты. Первый был финансовым, и ударил он в первую очередь по глубоко закредитованным крупным компаниям. К 2008 году внешний долг (преимущественно — корпоративный) России превышал $0,5 трлн — столько же составляли золотовалютные резервы. Неудивительно, что почти половина первого антикризисного пакета правительства в конце 2008 года пришлась на рефинансирование внешнего долга компаний.

Нынешний кризис в первую очередь ударил по малому и среднему бизнесу, считают авторы доклада «Либеральной миссии» и другие экономисты, которых опрашивал The Bell. Его главная проблема — не закредитованность компаний, а отсутствие у них «подушки безопасности» на время вынужденной приостановки работы. Основной вклад в потерянные 2% роста ВВП за апрель придется на торговлю, спорт, досуг, туризм, все это — малый и средний бизнес, считает директор по экономической политике ВШЭ Юрий Симачев. При этом на сектор услуг приходится около трети всей занятости в экономике, писал директор центра трудовых исследований ВШЭ Владимир Гимпельсон.

Формально правительство говорит о мерах поддержки МСБ, но их суммы сравнительно невелики, а половина предприятий не сможет получить и эти деньги. Фактически прямая форма помощи только одна — субсидии на выплату зарплат МСБ, всего 80 млрд рублей, или 0,07% ВВП, говорил Силуанов.

Что мне с этого?

В ситуации, когда главный риск — провал малого и среднего бизнеса, падение доходов и покупательной способности населения, главными мерами должны быть прямая поддержка МСБ и стимулирование спроса, считают экономисты. Сергей Гуриев и Константин Сонин в докладе фонда «Либеральная миссия» предлагали обеспечить россиян на время карантина временным безусловным доходом от 10 до 20 тысяч рублей в месяц — даже ценой включения печатного станка, которое в ситуации простоя экономики не должно вызвать скачок инфляции.

Но государство, судя по всему, считает иначе. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина сегодня назвала раздачу денег неактуальной и призвала не путать прямые выплаты с «вертолетными деньгами». На последние россиянам надеяться не стоит, недвусмысленно намекнула глава ЦБ.

РАССЛЕДОВАНИЕ

Тот, кого нельзя называть

Кто из крупнейших компаний будет рассчитывать на государственные триллионы в первую очередь — определяет правительство. В конце марта оно расширило список избранных (или системообразующих) компаний с 200 до 646. Потом власти решили еще раз его пересмотреть и увеличили число компаний до тысячи с лишним, но на этой неделе премьер Михаил Мишустин неожиданно взял и предложил этот список не утверждать. «Очень много будет вопросов, когда вы утвердите такой список, — почему та или иная компания туда попала или не попала», — объяснил премьер.

К прошлой версии списка большой вопрос действительно появился сразу после его публикации. Больше всего журналистов заинтересовало — как в списке системообразующих компаний оказалась крупнейшая в России сеть букмекерских контор «Фонбет»? Это до сих пор загадка, расследовать которую собирается даже Генпрокуратура. Корреспондент The Bell Ирина Панкратова в поисках ответа изучила состав акционеров «Фонбета» и нашла там партнера семьи бизнесмена Сергея Лалакина, которого называли главой Подольской ОПГ.

Историю «Фонбета» и загадку его владельцев, которых на рынке предпочитают не называть, читайте здесь.

BELL CLUB

Как сохранить деньги и заработать во время кризиса и пандемии

30 апреля BellClub проведет очередную онлайн-конференцию. Тема — инвестиции и управление активами в условиях мирового экономического кризиса. Что делать с деньгами, когда на рынках льется кровь? Остались ли защитные активы в эпоху пандемии? На чем можно заработать, если вы не боитесь рисковать? Пора ли уже бежать с Кипра? И если да, то куда?

Наши гости:

• Александр Кудрин, главный стратег инвестиционной компании «Атон»
• Александр Захаров, партнер Paragon Advice Group
• Наталья Смирнова, независимый финансовый советник

Модератор встречи — Елизавета Осетинская, основатель The Bell и проекта «Русские норм!».

Время проведения: 30 апреля в 19:00. Регистрация — здесь.

НЕФТЬ

Сделка, которую никто не купил

Расслабиться в прошлые выходные было решительно невозможно — переговоры ОПЕК+ растянулись в итоге на четыре дня, а закончились объявлением о всемирном сокращении добычи нефти на 20 млн баррелей в день — это примерно 20% от докризисного мирового спроса. Громче всех новую сделку хвалили Россия и Саудовская Аравия, которые взяли на себя самые большие обязательства. Но это не помогло — к концу недели стало очевидно, что рынок не купил новые договоренности ОПЕК+: цена Brent опустилась с «допереговорных» $30 за баррель в район $28. У этого есть несколько простых объяснений:

• Для того чтобы выйти на красивую цифру в 20 млн баррелей, переговорщикам пришлось добавить туда все, что сгодилось в хозяйстве: и выпадающие из-за санкций объемы Ирана и Венесуэлы, и рыночные (без всяких обязательств) сокращения добычи американскими нефтяными компаниями, и закупки в стратегические запасы разных стран. Честнее выглядит цифра в 9,7 млн баррелей, которые члены ОПЕК+ обещают отрезать в мае-июне 2020 года.
• Даже 20 млн баррелей — уже мало: спрос в апреле упадет на треть или почти на 30 млн баррелей в сутки, объявило на этой неделе Международное энергетическое агентство.
• Наконец, рынок уверен, что участники исторической сделки с их креативным подходом к подсчетам не будут выполнять ее в полном объеме. Goldman Sachs подсчитал: заявленное ОПЕК+ сокращение добычи на 9,7 млн баррелей по сравнению с октябрем 2018 года означает сокращение всего на 7,3 млн баррелей в сутки по сравнению с реальной мартовской добычей, а по-настоящему участники соглашения сократят не больше 4,3 млн баррелей в сутки — «много, но недостаточно».

ИСТОРИИ

Как переживают эпидемию состоятельные россияне

Коронавирус стал испытанием для всех, но лишь у немногих россиян была возможность — выбирать, как и где уйти в самоизоляцию, попробовать захеджировать риски и основательно подготовиться на случай серьезной болезни. На этой неделе наш корреспондент Анастасия Стогней рассказала, как спасаются от эпидемии самые состоятельные сограждане. «Я вылетел в Швейцарию 30 марта, за три часа до закрытия границ. Просто проснулся и понял, что хочу оказаться в стране, где побольше мозгов. Тут и медицина хорошая, и в целом отношение к происходящему разумное. Можно свободно перемещаться, только продуктовые магазины открыты», — признается в разговоре с The Bell один из них. Многие участники российского списка Forbes наоборот вместе с семьями вернулись на родину — Рублевка «снова зацвела» (такого ажиотажа риелторы не видели давно). А еще они создали устойчивый спрос на аппараты ИВЛ, места в частных клиниках, услуги врачей и на рынке серых тестов на коронавирус.

ПАРТНЕРЫ THE BELL

Герои проекта «Русские норм!» о 2020 годе

Если вам на исходе третьей недели уже тяжело думать про карантин и вздыхать над экономическими прогнозами, посмотрите новый выпуск совместного проекта «Русских норм!» и Chivas — «Перемены — это норм». В нем совладелец сети гипермаркетов Hoff Михаил Кучмент, сооснователь «Кухни на районе» Алексей Колесников и создатель «Чайхоны №1» Алексей Васильчук рассказывают, как их бизнес и жизнь изменились в этот кризис — и почему он не страшнее всех предыдущих.

ЖИЗНЬ НА КАРАНТИНЕ

Жизнь на карантине: работы больше, доходов меньше

Вместе с Levada Lab (исследовательская лаборатория «Левада-центра») мы исследуем, как эпидемия меняет рабочие процессы и стиль жизни, опрашивая для этого аудиторию The Bell. Вот итоги первой недели на карантине: с переходом на удаленку работа стала отнимать больше времени и рушит график, обязательства перед контрагентами выполнять пока удается, а вот они свои выполняют не всегда, на собственных доходах наступление кризиса уже почувствовали 28% респондентов, 47% — критикуют меры, принятые государством, 27% — надеются на отмену налогов. Наверняка во многих ответах наших респондентов вы узнаете и себя.

Целиком первые результаты исследования — уже на сайте The Bell. Но еще не поздно и принять в нем участие, получив бонусы от наших партнеров: винного сервиса для своих Invisible, просветительского проекта InLiberty и книжного партнера The Bell издательства «Альпина Паблишер».

ОБРАЗОВАНИЕ

Онлайн-курс от The Bell и «Русских норм!»

Экономисты предсказывают, что этот кризис станет худшим со времен Великой депрессии. Справятся те, кто сможет выжать из своего потенциала максимум. Этому учит теория открытых инноваций. The Bell и «Русские норм!» представляют онлайн-курс, который прочитает один из ее авторов — профессор Школы бизнеса имени Уолтера Хааса в Калифорнийском университете Беркли Соломон Дарвин. Публикуем его интервью. Ознакомиться с программой курса и зарегистрироваться можно здесь.