Бизнес после карантина, три триллиона обещаний и кто пиарит коронавирус в России

В России начинают ослаблять карантин. Самые пострадавшие от эпидемии отрасли не знают, когда смогут открыться, и не могут получить господдержку

В России начинают смягчать «режим повышенной готовности»: Москва еще держится, но в Московской области отменяется пропускной режим и возобновляется продажа машин и квартир. Компании из сферы услуг получили рекомендации Роспотребнадзора о том, как они должны будут открываться, но им от этого не легче — когда они смогут возобновить работу, непонятно, новых мер поддержки от правительства явно ждать не стоит, а уже объявленные оставили за бортом все пострадавшие компании, не относящиеся к малому и среднему бизнесу.

Когда все откроется

«[В области] работает почти все, кроме сферы услуг», — сказал сегодня губернатор Московской области Андрей Воробьев, объявляя о смягчении карантина в Подмосковье. Оговорка немаловажная: именно компании из сферы торговли и услуг больше всего пострадали от локдауна. По данным совместного исследования Института Адизеса и хедхантинговой компании Ancor (опрошены 79 руководителей и собственников), более половины таких компаний ждут, что их отрасли восстановятся до уровня начала 2020 года только через год или даже два. Две трети или уже провели сокращения, или думают об этом.

Когда сфера услуг и непродуктовый ритейл смогут возобновить работу, пока непонятно —  зато понятно, что позже всего они заработают в Москве, на которую приходится 15,4% розничного товарооборота в России. С 12 мая в Москве работают промышленные предприятия и стройки. Но дальше столичные власти идти не собираются: «первый этап ослабления ограничений», о котором 21 мая объявил Сергей Собянин, из коммерческих компаний коснулся только каршеринга, а 19 мая в интервью «России 1» мэр емко выразил свое отношение к послаблениям в сфере услуг: «От отсутствия парикмахерских еще никто не умирал».

Пока бизнес ждет указаний чиновников, Роспотребнадзор опубликовал набор рекомендаций о порядке открытия разных отраслей, хотя конкретные правила и будут утверждать региональные власти. В памятке для общепита рекомендуется открывать сначала маленькие (не более 20 мест, за стол можно сажать до двух человек) заведения, потом — те, что побольше. Непродовольственным магазинам предлагается следить, чтобы покупатели не приближались к продавцам и консультантам ближе чем на 1,5 м, баням и саунам запретят пускать посетителей в бассейны, а фитнес-центрам на первом этапе разрешат открыться с загрузкой 25%, а на втором — 50%. Всем компаниям из сферы торговли и услуг нужно будет закупить маски, перчатки, санитайзеры и другие средства защиты.

The Bell спросил владельцев компаний из соответствующих отраслей о том, смогут ли они работать с учетом рекомендаций, и набор мнений оказался максимально широким — от отказа обсуждать рекомендации как невыполнимые («Записки сумасшедшего» — владелец сети «Теремок» Михаил Гончаров) до готовности начать работать по ним хоть сейчас («Загрузка 50% для нас не будет большой проблемой, премиальные клубы и так чрезмерно не загружены» — гендиректор World Class Николай Прянишников). Но большинству опрошенных рекомендации предсказуемо не нравятся.

«Так, как предлагает Роспотребнадзор, рестораны открывать невозможно. Многие не будут даже пытаться», — сказал The Bell основатель ресторанного холдинга Perelman People Владимир Перельман. Владелец сети салонов красоты «Персона» Игорь Стоянов явно уязвлен фразой Собянина о том, что от отсутствия парикмахерских никто не умирал. «Люди, которые готовили эти рекомендации, наверное, никогда в жизни не стриглись. Роспотребнадзор хочет, чтобы между мастером и клиентом была дистанция 1,5 м. Как это возможно вообще?» — возмущается он. Если московские салоны красоты не откроются 1 июня, позже открываться будет некому, у «Персоны» нет денег на отдельные кабинеты, а скоро их не будет даже на перегородки, сказал The Bell Стоянов.

Господдержка не пришла

Но, может быть, бизнесу поможет продержаться господдержка? На этой неделе The Bell подсчитал, сколько денег на нее выделило правительство — оказалось, что половина суммы, то есть 1,5 трлн рублей, предназначена для малого и среднего бизнеса, к которому традиционно относят сферу услуг. К такому подходу призывали правительство и либеральные экономисты от Сергея Гуриева до Евсея Гурвича: не готовиться к предыдущей войне и не брать на вооружение рецепты 2008–2009 года, когда спасали в первую очередь крупные компании.

На практике оказалось, что с этим подходом в исполнении российского правительства есть проблемы. Возможно, самая серьезная из них наиболее ярко проявилась на этой неделе в конфликте владельцев бизнес- и торговых центров с арендаторами.

В битве вокруг законопроекта столкнулись два лобби: пострадавших от карантина розничных сетей, которые хотели получить право разрывать договоры аренды без потерь, и владельцев коммерческой недвижимости, которые не хотели терять право на компенсации от арендаторов, уход которых лишит их денежного потока. Второе лобби, к которому присоединились влиятельные кредиторы во главе со Сбербанком, оказалось сильнее — в последний момент действие льготы ограничили только малым и средним бизнесом. К нему в России относятся компании с персоналом до 250 человек и годовой выручкой до 2 млрд рублей — а это значит, что фактически без господдержки (кроме непростой процедуры получения кредитов под госгарантии для системообразующих компаний из пострадавших отраслей) остается весь сетевой ритейл и общепит, который, как любит напоминать владелец сети «Андерсон» Анастасия Татулова, в отличие от малого бизнеса, работает «вбелую».

Отлично можно понять и владельцев торговых центров. Как подчеркивали их представители в разговорах с The Bell, они вообще не попали в список наиболее пострадавших отраслей, хотя потери владельцев недвижимости очевидны, и все они должны обслуживать банковские кредиты, за счет которых строили свои объекты. «Государство должно поддержать всю цепочку — владельцев ТЦ, банки и арендаторов», — говорил глава Российского совета торговых центров Булат Шакиров. На практике это вряд ли произойдет: правительство не собирается тратить на борьбу с кризисом резервы и выбрало путь точечных мер поддержки.

Гендиректор сети «Шоколадница» Олег Подгорный в разговоре с The Bell не скрывал разочарования: за 2 месяца пандемии компания не попала ни в одну программу поддержки: ни по налогам, ни по кредитам, ни по аренде. Такая же картина и у сети «Связной», рассказывает ее гендиректор Евгений Давыдович: компания пытается воспользоваться всеми мерами, обещанными крупным и системообразующим компаниям, — направила запрос в ФНС на отсрочку уплаты налогов и страховых взносов на 6 месяцев, подала заявку на льготное финансирование с субсидированием процентной ставки и целевой кредит на зарплаты сотрудникам. «Пока ни одну из запрошенных мер нам не предоставили, и мы планируем будущее, не закладываясь на поддержку», — сказал The Bell Давыдович. «Связной» уже сократил около 10% точек, и в ближайшем будущем ему придется дополнительно сократить еще около 20%.

Что мне с этого?

На всех господдержки не хватит, а для нас это значит, что после выхода из карантина покупатели могут не обнаружить на привычных местах не только 9 из 10 ресторанов, но и магазинов сетей, к которым привыкли за последние 10–15 лет.

ДЕНЬГИ

3 триллиона обещаний

Похоже, что новых мер поддержки граждан и бизнеса после анонсированного Владимиром Путиным третьего антикризисного пакета уже не будет, а значит — пора суммировать все, что власти успели пообещать за последние два месяца. Мы подсчитали общий объем господдержки экономики — получилось 3 трлн рублей, или 2,6% ВВП. Но «живых денег» из них — только половина.

Главный получатель господдержки — малый и средний бизнес — но многие компании, как мы разбираем выше, не попадают в эту категорию, другим — не посчастливилось оказаться в списке пострадавших отраслей.

«Логика поддержки только пострадавших отраслей уместна для инвестиционного проекта. Но мы занимаемся не инвестированием, а спасением экономики в условиях пандемии. Ее суть как раз в том, что страдают все и поддерживать надо тоже всех», — комментирует предложенные правительством меры руководитель направления «Фискальная политика» Экономической экспертной группы Александра Суслина. Например, всех, у кого упала выручка, чем бы они ни занимались, а не тех, кого государство по каким-то своим причинам считает более полезными. «Неизвестно, что дешевле: поддержать все предприятия сейчас или платить повышенные пособия по безработице из-за недостаточной поддержки большему количеству людей потом», — говорит она.

В общей сложности малому и среднему бизнесу обещано 1,9 трлн рублей, из них «живыми деньгами» — почти 590 млрд.

Главные меры спасения МСП Путин назвал только 11 мая:

• 500 млрд рублей будет направлено на кредиты на выплату зарплат (из расчета один МРОТ на человека в месяц) для компаний в пострадавших отраслях.
• Если к октябрю получатели льготных кредитов сохранят 90% занятых сотрудников, кредит можно не возвращать.
• Точно такая же программа уже действует в США (paycheck protection program), ее единственное отличие от российской — участвовать могут все малые и средние фирмы (до 500 сотрудников), а не только «самые пострадавшие».

Главные претензии к зарплатным кредитам в российском варианте заключаются в следующем:

• на деле их оказалось довольно сложно получить;
• еще сложнее в сложившихся обстоятельствах сохранить такую высокую занятость;
• и наконец — они компенсируют только часть зарплат в размере МРОТ — 12 130 рублей. При этом средняя зарплата в России составляет 47 тысяч рублей, медианная — 34 тысячи.

Главный экономист «Эксперт РА» Антон Табах считает, что средства, выделенные на российскую программу, будут в итоге выбраны примерно наполовину: не все компании смогут сохранить занятость по объективным причинам — это будет невозможно в сферах, где спрос не вернется и через полгода, например в области организации конференций. Кроме того, многих отпугнет перспектива контроля со стороны правоохранительных органов, которые будут следить за целевым использованием средств.

Подробнее обо всех остальных получателях господдержки (от населения до крупного бизнеса), а также о том, могло ли государство проявить большую щедрость, — читайте в исследовании Анастасии Стогней у нас на сайте.

BELL CLUB

Власть. Бизнес. Деньги. Уроки кризиса

Кризис, с которым столкнулся весь мир в 2020 году, оказался самым масштабным за последние 20 лет. Мы еще находимся в эпицентре событий — прогнозы строить рано, верить им сложно. В любой критической ситуации успех зависит от стратегии – чем более четкие и последовательные шаги будут предприняты, тем выше шансы на минимальные негативные последствия.

28 мая The Bell при поддержке «БКС Мир инвестиций» приглашает вас на Bell Talks. Это новый формат онлайн-встреч для открытого обсуждения вопросов, которые сейчас волнуют всех.

Три глобальные темы, три ведущих эксперта, честный взгляд на происходящее, только прикладные рекомендации.

Участники дискуссии:

• Алексей Пивоваров, российский журналист, ведущий программ новостей «Сегодня» и «Страна и мир» и ряда авторских передач на канале НТВ, продюсер и менеджер в холдинге «СТС Медиа», генеральный продюсер телеканала RTVi. С марта 2019 года — автор канала «Редакция» в YouTube
• Михаил Кучмент, сооснователь сети гипермаркетов мебели и товаров для дома Hoff
• Станислав Новиков, член правления Финансовой группы БКС, заместитель президента — председателя правления по розничному бизнесу

Модератор — Елизавета Осетинская, основатель The Bell и проекта «Русские норм!».

Участие бесплатное по предварительной регистрации здесь.

ИСТОРИИ

Кто пиарит коронавирус в России

Весной властям вместо подготовки к голосованию по поправкам в Конституцию и популяризации нацпроектов пришлось срочно заняться PR-сопровождением коронавируса.

Чтобы заставить россиян соблюдать самоизоляцию, власти задействовали: сайт «Стопкоронавирус», горячую линию, федеральные каналы и радио, официальные каналы в запрещенном телеграме и YouTube, где каждый день выкладываются, но не пользуются большим успехом разные ролики — например, стихотворный проект «Азбука коронавируса» и мультфильмы про мыло, которое хочет на ручки.

Спецкор The Bell Ирина Панкратова узнала, кто все это сочиняет и сколько это стоит. Оказалось, что коронавирусный PR стоит даже больше, чем планировалось потратить на информационное сопровождение нацпроектов.

О ЧЕМ ВСЕ ГОВОРЯТ

Сечин и медиа

Не уверены, что об этом говорят все ваши знакомые, но в журналистской тусовке — точно все. Разобравшись с заголовками в «Ведомостях», «Роснефть» взялась за РБК и на этой неделе подала к изданию иск на 43 млрд рублей за невинный (и к тому же однажды уже измененный) заголовок про венесуэльские активы и рязанский ЧОП.

История выглядит довольно дико: таких исков к российским медиа не подают, потому что таких денег у них просто нет (выручка РБК — меньше 6 млрд рублей, операционная прибыль — 329 млн рублей, зато долг — почти 18 млрд рублей). Сопоставить сумму иска можно разве что с оценкой состояния владельца РБК миллиардера Григория Березкина ($700 млн).

Досадил ли чем-то Игорю Сечину сам Березкин или держатель долга РБК в лице ВТБ — мы не знаем, но никаких публичных конфликтов у «Роснефти» с ними не было. Зато активность главы «Роснефти», без участия которого компания вряд ли могла принять решение о резонансном иске на такую сумму, точно не могла укрыться от внимания администрации президента. Там за медиа вообще и РБК в частности отвечает Алексей Громов.

В недавнем расследовании о том, как банк «Роснефти» оказался кредитором «Ведомостей», источник, близкий к администрации президента, утверждал, что в Кремле не имеют отношения ни к готовящейся продаже издания, ни к попыткам ввести в нем цензуру. Охотно верим, что в администрации президента не слишком переживают по поводу того, что деловые издания пишут про госкомпании вообще и про «Роснефть» в частности (Кремль всегда был больше озабочен сугубо политической повесткой в медиа). Возможно, демонстративное насаждение цензуры в «Ведомостях» и абсурдный иск к РБК стоит расценивать как демонстрацию того, что, если Кремль не хочет разбираться с заголовками про «Роснефть» в деловых медиа, «Роснефть» отныне собирается делать эта сама — как считает нужным.

Disclaimer: основатель The Bell Лиза Осетинская и редакторы The Bell в 2014–2016 годах работали на руководящих позициях в РБК. Главный редактор The Bell Ирина Малкова была ответчиком по иску «Роснефти» к журналу Forbes в 2014 году.