Чего ждать от второго года войны, как Кремль повязывает бизнес кровью и год под санкциями
Чего ждать от второго года войны, как Кремль повязывает бизнес кровью и год под санкциями
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ THE BELL ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА THE BELL. 18+
За год войны в Украине Россия потеряла около половины территории, захваченной в первые недели войны, но провела мобилизацию, получив 300 тысяч новых солдат, и уже начала новое наступление. ВСУ ждут момента для новой контратаки и начинают получать новую американскую технику. Чего ждать этой весной и насколько надолго затянется война? Отвечаем на главные вопросы о ходе боевых действий.
Чего стороны добились за зиму?
C ноября 2022 года, когда российские войска оставили Херсон, линия фронта и территориального контроля почти не изменилась, а единственным крупным населенным пунктом, занятым российскими войсками за три месяца, стал 10-тысячный (до войны) Соледар. Издание «Агентство» подсчитало, что за это время ВС РФ смогли захватить лишь 701 кв. км украинской территории — около 0,1% территории страны.
До конца января, когда де-факто началось новое российское наступление, активные боевые действия шли только на двух направлениях — под Бахмутом к северу от Донецка («ЧВК Вагнер» штурмует его с начала августа) и под Угледаром к юго-западу. Местом самых ожесточенных боев и самых тяжелых потерь для обеих сторон стал 70-тысячный (до войны) Бахмут, закрывающий дорогу к главному укрепрайону ВСУ в Донбассе вокруг Краматорска и Славянска.
Достоверного числа погибших под Бахмутом нет, но заявления представителей обеих сторон дают основания предполагать, что этот город стал местом самых тяжелых потерь для обеих сторон за всю войну. В начале февраля американские чиновники утверждали, что российские потери убитыми и ранеными под Бахмутом доходят до сотен человек в день. Генштаб ВСУ тогда же впервые за все время войны заявил, что дневные потери ВС РФ превысили тысячу человек убитыми. Рост российских потерь все западные источники связывали с тактикой «ЧВК Вагнер», бросающей заключенных в лобовые атаки. Но и украинские потери под Бахмутом измеряются трехзначными цифрами, писал в конце января Der Spiegel со ссылкой на закрытый доклад немецкой разведки.
Если отвлечься от роли Бахмута как точки концентрации сил сторон, его стратегическое значение не так велико. Даже в оперативном плане его захват мало что даст группировке ВС России, которой даже для выхода на границы ДНР предстоит пройти сильно укрепленную промышленную агломерацию Краматорска и Славянска — заметно более крупных городов. Но для ВСУ оборона Бахмута приобрела уже почти мифологическую значимость и стала символом непобедимости Украины, писало в феврале агентство AP. Президент Украины Владимир Зеленский недавно назвал Бахмут «крепостью из живых людей».
Штурмующие Бахмут российские войска продвигаются очень медленно, но за несколько месяцев все же смогли взять город в полуокружение. К нынешнему моменту дальнейшую оборону Бахмута не считают целесообразной и потенциально успешной ни западные военные, ни эксперты. В начале февраля Владимир Зеленский говорил, что Украина не оставит город, но в середине месяца уже дал понять, что любой ценой удерживать его не будут.
Что известно об общих боевых потерях сторон?
Версия Украины
В последней официальной сводке Генштаба ВСУ утверждается, что всего за время войны «ликвидировано» 146 820 российских военнослужащих. Официальная оценка потерь самих ВСУ в последний раз звучала в начале декабря от советника Владимира Зеленского Михаила Подоляка — он говорил, что на фронте погибло от 10 до 13 тысяч украинских военнослужащих. Официальные цифры потерь Украина обещала опубликовать после окончания войны.
Версия России
Российские оценки в соответствии с законами войны диаметрально противоположны. В последний раз глава Минобороны Сергей Шойгу называл свою оценку потерь ВСУ в сентябре — около 110 тысяч человек, из них 61 тысяча убитыми. Если добавить к ним месячные данные российских военных, то сейчас потери ВСУ по российской оценке должны приближаться к 150 тысячам. Тогда же Шойгу заявил, что сами ВС РФ потеряли убитыми 5 937 человек.
Независимые оценки
Самую надежную независимую оценку минимальной границы российских потерь делают «Медиазона» и «Русская служба Би-Би-Си», собирая данные о подтвержденных смертях российских военных в открытых источниках. На 24 февраля в их сводке было 15 136 погибших — больше, чем за 10 лет войны в Афганистане. Реальное число погибших точно больше: «Медиазона» и «Би-би-си» учитывает только те смерти, о которых публично сообщили местные власти, СМИ или родственники погибших.
По оценке Минобороны Великобритании, на 17 февраля российские силы (включая ЧВК «Вагнер») потеряли 175-200 тысяч человек, из них убитыми 40-60 тысяч. Цифры такого же порядка приводят другие страны НАТО, но независимо проверить их невозможно. При этом все они сходятся в том, что после начала мобилизации в России потери обеих сторон выросли.
Независимые оценки потерь военной техники по фото и видео открытых источников существуют, самые известные из них — краудсорсинговые проекты Oryx (российские потери) и Lostarmor (украинские). Но безоговорочно верить им нельзя из-за возможности двойного счета и неверной идентификации.
Отдельный вопрос — интерпретация потерь: в одинокой цифре на самом деле мало полезной информации. Например, американский Forbes (явно опираясь на Oryx) пишет, что и Россия, и Украина потеряли по половине боеспособных танков. Но для Украины это порядка 400 немолодых Т-64, а для России — не менее 1500 машин, в том числе современных. Около 500 российских танков ВСУ захватили в разной степени исправности, утверждает издание, еще сколько-то из 450 Т-64 на хранении можно ввести в строй. Всего же Украине необходимо 1500 танков, указывает Forbes ("что ставит в контекст обещанные Западом 300 единиц").
Британское Минобороны недавно оценило потери самолетов ВКС России в 130 единиц (из 1 500). Но подчеркнуло, что из-за неподавленной украинской ПВО они все равно не выполняли и не выполняют главную в конфликте ударную функцию. В то же время ВСУ, вероятно, утратили значительную часть как имевшихся к началу войны самолетов, так и поставленных третьими странами в ее ходе.
Как мобилизация в России изменила соотношение сил?
Последнюю официальную, но неполную оценку численности ВС России, воюющих в Украине, в начале декабря дал Владимир Путин: из 300 тысяч мобилизованных 150 тысяч в зоне операции, из них 77 тысяч в боевых подразделениях. В начале вторжения вся российская группировка оценивалась в 190 тысяч человек (включая подразделения ДНР и ЛНР), а на конец января 2023 года украинская разведка насчитала около 330 тысяч российских военнослужащих на территории Украины. То есть до начала мобилизации численность группировки предположительно была меньше 250 тысяч человек.
Заслуживающих доверия оценок численности ВСУ так же мало. Но понятно, что на конец февраля 2022 года численность только развернутых войск была как минимум сопоставимой с группировкой ВС России. Последняя «твердая» оценка численности всей армии с украинской стороны относится к маю 2022 года — 261 тысяча военнослужащих и 100 тысяч в территориальной обороне, не считая сил полиции, нацгвардии и СБУ. В июле министр обороны Алексей Резников уже оценивал число мобилизованных в ВСУ в 700 тысяч человек, а с учетом пограничников, нацгвардии и полиции — в 1 млн человек. С учетом того, что в Украине была проведена всеобщая мобилизация в несколько волн, такие цифры могут быть обоснованными. Главное их значение — в том, что среди такого количества разнородных сил могут скрываться резервы для будущего наступления.
Какими могут быть планы России и Украины на весеннюю кампанию?
Российское наступление уже началось «с нескольких направлений», сказал на прошлой неделе Владимир Зеленский. Того же мнения придерживается генсек НАТО Йенс Столтенберг. А начальник Главного управления разведки Украины Кирилл Буданов в интервью украинскому Forbes заявил, что «наступление идет так, что его даже не все замечают». С этим согласны многие военные эксперты. К примеру, директор российского направления в Центре военно-морского анализа (CNA) Майкл Кофман считает, что наступлению ВС России под Угледаром, в Донбассе, под Бахмутом и под Кременной почти месяц, но оно просто не приносит успехов выше тактического уровня. Шанс прорвать оборону ВСУ и выйти на оперативный простор он связывает только со второй волной мобилизации в России, решение о которой еще не принято.
К началу весны политические факторы должны подталкивать к решительному наступлению обе стороны, считают аналитики Международного института стратегических исследований (IISS). Начавший первым получает шанс захватить инициативу, но подставляется под контрудар артиллерии и противотанковых средств, что грозит утратой и наступательного порыва, и инициативы. «При условии достаточных поставок оружия и боеприпасов союзниками, а также компетентности военно-политического руководства, у Украины будет тактическое преимущество, — предсказывает старший аналитик IISS, бывший бригадный генерал британской армии Бен Барри. — Но я не уверен, что у Киева найдется достаточно военных сил для быстрого изгнания России».
Глава военной разведки Буданов (которого сейчас прочат на пост министра обороны) еще в начале года анонсировал мартовское наступление ВСУ «от Крыма до Донбасса», даже признавая «подвисание ситуации» зимой в позиционных действиях. Реальнее, однако, выглядит удар ВСУ на прорыв на одном из следующих направлений — возможно, со вспомогательными ударами, призванными раздергать российские силы.
- Самый очевидный — на Мелитополь из Запорожской области со вспомогательным ударом от Новой Каховки. Успех (выход на побережье Азовского моря) будет иметь большое политическое и практическое значение, рассекая российский сухопутный мост в Крым и резко осложняя снабжение полуострова. Главный недостаток именно в очевидности этого варианта: российские войска создали под Мелитополем несколько оборонительных рубежей и, вероятно, отработали направления контрударов.
- Удар из Херсонской области на крымские перешейки. Главная трудность здесь — организация переправ и снабжения через Днепр, зато равнинная местность благоприятствует наступлению. А профильные каналы давно обращали внимание на утрату российским флотом контроля в низовьях Днепра и вероятность вспомогательного удара ВСУ в районе Кинбурнской косы.
- Удар на Старобельск и далее к северу от Луганска на степном севере Луганской области.
России сейчас важнее не столько решительные цели, сколько истощение ВС Украины, замечает BBC. Министр обороны Великобритании Бен Уоллес считает, что атаки вдоль линии фронта с большими потерями близки к тому, на что вообще сейчас способна российская армия. По его оценке, в войне задействовано 97% российских войск, боевая эффективность которых упала на 40%, — иными словами, для наступления не существует ни резервов, ни тем более возможности создать ударную группировку.
Если Уоллес все же ошибается, перспективными направлениями для «настоящего» российского наступления выглядят запорожское из района Гуляйполя, угледарское и бахмутское, а также под Кременной в ЛНР. Нельзя полностью исключить новое наступление с российской территории на Сумы и Харьков или же отвлекающий удар с территории Белоруссии.
Что у обеих сторон с боеприпасами?
Первые сообщения разведок НАТО о том, что ВС России не хватает обычных боеприпасов, относятся к концу лета 2022 года. Месяц назад вашингтонский Институт изучения войны (ISW) написал, что нехватка снарядов не только нивелирует превосходство России в ствольной артиллерии, но и заставляет сомневаться в перспективах будущего наступления. По оценке экспертов США и Украины, на отдельных участках интенсивность обстрелов с российской стороны сократилась втрое. Расход снарядов ВС России при этом остается намного выше, чем у ВСУ, — 20 тысяч в сутки против максимум 6 тысяч, но в начале войны он достигал 60 тысяч.
В кругах, близких к власти, о снарядном голоде говорит Евгений Пригожин, но только в контексте своей ЧВК, утверждая, что чиновники Минобороны обходят ее поставками. В информационном поле тему поднимают патриотические каналы. «Ерундой» все подобные сообщения недавно назвал руководитель «Ростеха» Сергей Чемезов, в чьем ведении находятся оружейные заводы. По его словам, производство некоторых видов боеприпасов увеличено на порядок.
Утверждать, что казавшиеся бездонными советские запасы снарядов показали дно, с уверенностью невозможно в отсутствие надежных данных. Но косвенным подтверждением этого можно считать поступление в войска снарядов как производства 2022 года, так и конца 1940-х. Возможность импорта основных «советских» калибров — 122 и 152 мм — у России ограничена: в товарных количествах они есть разве что у Северной Кореи и Ирана. Западные СМИ пишут о поставках северокорейских снарядов уже полгода, но подтверждений этому с фронта тоже нет.
В ВСУ снарядный голод обусловлен исчерпанием арсеналов советских времен не только в самой Украине, но и в странах Восточной Европы, а также боевыми потерями артиллерии, доставшейся в наследство от СССР. Поэтому ВСУ чем дальше, тем больше зависят от внешнего снабжения снарядами основного натовского калибра 155 мм. И в нем, действительно, обнаружились сразу два «бутылочных горлышка» — наличие и производство. Месячный расход снарядов Украиной (90 тысяч штук по оценке Пентагона) вдвое превышает возможности нового производства всех стран НАТО, а запасы европейских стран рассчитаны не более чем на месяц активных боевых действий. О дефиците снарядов в украинской армии с удовольствием пишут российские госСМИ, и не исключено, что он действительно сыграл роль в срыве продвижения ВСУ на севере Луганской области в начале года.
Тем не менее время играет против России. Одни США уже поставили Украине более миллиона снарядов и собираются за два года увеличить производство вшестеро — до тех самых 90 тысяч в месяц. Нарастить производство 155-мм снарядов в ЕС всемеро с текущих 25 тысяч в месяц предложила Эстония, план совместной закупки боеприпасов вынесен на встречу министров иностранных дел ЕС. Производство советских калибров разворачивают Польша, Болгария и Чехия, становящиеся для Украины аналогом Урала для СССР в годы Второй мировой. Значительное количество 155-мм снарядов способна обеспечить мощная военная промышленность Южной Кореи.
Но самым большим вызовом ВС России грозит стать доктринальный сдвиг. Именно о нем недавно говорил Уоллес, призывая ВСУ изжить советскую тактику, преодолеть позиционный тупик и «тратить на поражение российской позиции пять снарядов вместо 100». Хотя воевать только высокоточными снарядами себе не могут позволить даже США, с точностью артиллерии у НАТО в среднем заметно лучше, чем у России. Причем речь не столько о дорогих снарядах Excalibur (от удара которыми перед Новым годом пострадал Дмитрий Рогозин), сколько о массовых решениях типа дистанционных взрывателей для обычных снарядов или комплектов GPS-коррекции M1156 для них же. Не говоря уже о превосходных характеристиках поставленных Украине гаубиц (особенно PzH 2000) и преимуществе в разведке и наведении.
О том, что для успеха Украины насыщение артиллерийскими боеприпасами, особенно высокоточными, важнее танков и самолетов, в один голос говорят эксперты. Этот вызов полностью осознают авторы российских провоенных каналов, призывающих Россию срочно увеличивать производство высокоточных снарядов и ударных дронов. «В современной войне нужны не „залпы тысячи орудий, сливающихся в протяжный вой”, а высокоточные средства поражения (управляемые снаряды, ракеты и авиабомбы), а также скорость взаимодействия средств наведения и поражения. Огневая задача, решаемая десятки лет назад 20–50–100 снарядами, сегодня может решаться 1–2–5 управляемыми», — пишет канал «Военный осведомитель».
Что у Украины с западной техникой?
Главная роль в позиционных боях последних месяцев по-прежнему у артиллерии, но больше всего сейчас на слуху поставки Украине танков натовского образца. Это прежде всего «Леопарды-2» и «Леопарды-1» производства Германии, британские Challenger и американские Abrams — в сумме до 300 танков, или две бригады. Не все танки обещают даже через полгода, причем задержки множатся. Но похоже, что первые ротные комплекты «Леопардов» (десятки танков) Украина все-таки получит в марте. Подготовка танкистов для них идет полным ходом.
Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный в декабре говорил, что выйти на границы 23 февраля 2022 года можно было бы с 300 танками, 700 БМП и 500 гаубицами. А советник Зеленского Михаил Подоляк называл необходимыми для полного освобождения страны пять танковых бригад (500 танков), 2 тысячи БМП и БТР, 1000 155-мм гаубиц и 300 систем залпового огня при поддержке 1000 ударных дронов — подразумевая технику западного производства.
Столько западной бронетехники у Украины не будет: The Times полагает, что к весеннему наступлению поспеют около 50 танков. Однако даже не настолько большая, но хорошо укомплектованная и обеспеченная ударная группировка, создав высокую плотность огня на ограниченном участке и будучи прикрытой ПВО и авиацией, вполне способна прорвать оборону на оперативную глубину. Командование ВСУ, к примеру, могло бы использовать ее для пресловутого рейда на Мелитополь в Херсонской области или на Старобельск в ЛНР.
Важнейшую роль в такой операции наряду с танками сыграли бы часто недооцениваемые тяжелые БМП и БТР, поставки которых странами Запада уже начались. Шведские БМП CV90 (50 единиц), американские Bradley (до 100 единиц), немецкие Marder (40 единиц) по бронированию соответствуют легким танкам, имеют точные пушки, совершенные системы управления огнем и тяжелые противотанковые ракеты. Нельзя сбрасывать со счетов и 90 тяжелых колесных БТР Stryker.
Среди других вооружений, полученных Украиной, но распиаренных слабее танков или ЗРК IRIS-T и Patriot, — много бронеавтомобилей, резко повысивших мобильность войск, артиллерийские радары, оперативно засекающие позиции российских батарей, британские противотанковые ракеты Brimstone и сотни гаубиц нескольких типов, совместимые с высокоточными снарядами. Фактором уровня HIMARS способна стать поставка запускаемых с земли планирующих бомб GLSDB дальностью 150 км: они позволят ВСУ поражать цели типа штабов и складов боеприпасов на всей захваченной Россией территории после 24 февраля и на севере Крыма. Но не исключено, что они тоже опоздают к лету.
На чем будет готова остановиться каждая из сторон?
О том, что для Украины приемлемы только границы 1991 года — то есть включая Крым, неоднократно говорил Зеленский, в последний раз в интервью BBC на прошлой неделе. Среди прочего он заявил, что хочет международных гарантий безопасности именно в исходных границах — «какие-либо территориальные компромиссы будут только ослаблять наше государство», — а перспектив компромисса с Владимиром Путиным не видит совсем. Недавний опрос Kekst CNC показал, что 93% украинцев считают условием прекращения огня освобождение всей Украины с Крымом.
Министр обороны России Сергей Шойгу на предновогодней коллегии Минобороны назвал приоритетной задачей 2023 года продолжение «спецоперации» до «полного выполнения задач». Дмитрий Песков вскоре сказал, что любой «мирный план» должен исходить из реалий «с вхождением в состав России четырех новых регионов». Владимир Путин в середине января назвал победу России неизбежной, смыслом же военной операции — прекращение боевых действий в Донбассе, «которые с 2014 года не прекращались», — но тоже без деталей.
Риторика начала войны в виде «денацификации» и демилитаризации, кажется, прочно забыта — и это не случайно, указывает главред Carnegie.ru Александр Баунов. Неопределенность целей означает, что победой может быть признан любой результат и даже само событие «противостояния коллективному Западу». «Не вполне ясно, что именно должно произойти на фронтах, чтобы сторонники Путина и его войны сочли его проигравшим. Тем более настолько проигравшим, чтобы он утратил власть», — пишет публицист.
Вопрос в том, с какими условиями победы Украины согласится Запад, разные представители которого говорили, что «Россия должна проиграть». Здесь определенности мало, тем более что публично представители НАТО всегда оставляют последнее слово за Украиной. Самое интересное высказывание последних дней — сделанное вскользь замечание замгоссекретаря США Виктории Нуланд о демилитаризации Крыма как части «устойчивого сдерживания».
Как долго продлится война?
Ведущие западные военные аналитики, мнения которых недавно собрал ресурс DefenceNews, дают прогнозы от месяцев до бесконечности, но большинство уверены, что война в 2023 году не закончится.
«Войны, как правило, продолжаются дольше, чем ожидают или надеются их участники, в особенности конфликты, затянувшиеся, как этот, — говорит Кофман. — История учит, что, если война уже продлилась год, она может продлиться и несколько лет». Итальянский аналитик и политолог Лучио Караччоло считает, что война будет бесконечной с паузами на перемирия, а прекратится только с крахом России или Украины — или обеих стран, потому что для каждой является «делом жизни или смерти».
Не слишком верит в полную победу Украины в 2023 году председатель Объединенного комитета начальников штабов США Марк Милли. «В этом году будет очень, крайне трудно военным путем выбить российские войска с каждого квадратного метра оккупированной территории Украины, — сказал он во время январского визита в Германию. — Это не значит, что совсем невозможно и что этого точно не произойдет, — но очень и очень сложно». Советник офиса президента Украины Алексей Арестович говорил, что для победы в ближайший год «нужны тысяч 400 идеально подготовленных вышколенных солдат с натовским оружием, чтобы все это перемолоть и освободить территории».
О поражении России до конца года на Мюнхенской конференции говорил Владимир Зеленский («Голиаф определенно падет в этом году»). Российские власти конкретных сроков никогда не называли, но Владимир Путин признавал, что спецоперация — это длительный процесс, а МИД увязывал ее конец с «устранением угрозы со стороны НАТО». С определенностью о победе России до конца года говорил только глава Чечни Рамзан Кадыров: «Неправильность своих действий европейские государства признают, Запад встанет на колени, и, как обычно, европейские государства должны будут взаимодействовать во всех сферах с Российской Федерацией».
На остановку боевых действий до конца года и переговоры без полного поражения России, вероятно, рассчитывают США. К этому же классу решений относятся всевозможные «корейские варианты» замораживания конфликта. О подготовке такого плана Россией говорил секретарь СНБО Алексей Данилов.
ИСТОРИИ
Как Кремль пытается повязать бизнес соучастием в войне
Владимир Путин продолжает попытки национализировать и консолидировать российскую элиту и чиновников. В послании к Федеральному собранию, ставшем программным выступлением, он посвятил крупным бизнесменам отдельное «напутствие», назвав их зависимость от Запада стратегической угрозой для России и добавив, что на Западе они всегда будут «второсортными чужаками». Сами бизнесмены и чиновники в частных разговорах говорят, что войну не поддерживают, но заявлять об этой позиции не собираются, а от 2023 года ждут усиления репрессий. Подробнее читайте у нас на сайте.
ИНТЕРВЬЮ
Чем год войны обернулся для российской экономики
За войной последовали беспрецедентные экономические санкции. Несмотря на то что российская экономика, вопреки прошлогодним прогнозам, по итогу 2022 года не обвалилась под тяжестью многих ограничений, Россия потеряла многие каналы импорта стратегически важной продукции и лишилась возможности экспортировать многие ресурсы и товары. Что сейчас происходит с российской экономикой и какие перед ней стоят вызовы год спустя после начала войны? Об этом мы спросили Хели Симолу, старшую экономистку Института развивающихся экономик Банка Финляндии — одного из главных европейских исследовательских центров по экономике России.
А о том, во что война превратила украинскую экономику, мы недавно разговаривали с одним из самых известных и цитируемых экономистов Юрием Городниченко.
ИНВЕСТИЦИИ
Зеленый разворот и отказ от доллара
Спустя год после начала войны в Украине она почти перестала влиять на глобальных инвесторов: цены на коммодитиз вернулись на прежние уровни, Европа, вполне возможно, избежит рецессии, а акции европейских компаний сейчас стоят даже дороже, чем до войны. Будущее неизвестно, но связанные с войной долгосрочные тренды могут о многом предупредить инвесторов.
НАШИ НОВОСТИ
Власти блокируют сайт The Bell. Как продолжить нас читать?
Роскомнадзор принял решение о начале блокировки сайта The Bell. В ближайшее время читать нас в России станет сложнее, но есть сразу несколько способов продолжать это делать, несмотря на блокировку. Здесь мы рассказали, что делать. А еще — подпишитесь на наш телеграм-канал. В нем мы оперативнее всего публикуем новости, выкладываем наши эксклюзивы и аналитику.
ПОМОЩЬ
Поддержите беженцев
Год войны оставил без дома миллионы украинцев. Прямыми ее жертвами стали беженцы. «Прямо сейчас в фонде помощи беженцам „Дом с маяком” не закрыты 270 заявок от семей, которые просят помощи с едой», — написала сегодня в своих соцсетях Лида Мониава, соучредитель нового благотворительного фонда помощи беженцам «Дом с маяком». Если вы сделаете пожертвование, какой-то человек получит в этом месяце еду. А здесь можно посмотреть интервью с главой попечительского совета фонда, коучем и психотерапевтом Мариной Мелия — о работе фонда и о том, как в наши дни сохранить психологическую стабильность.